pili_grimka

Моим соседом в самолёте, летящем из Торонто в Аддис Абебу, оказался мужчина такой внешности, что я про себя окрестила его «Немец».
А ещё подумала: «Он смахивает на христианского волонтёра-миссионера».

Пока шёл традиционный инструктаж о правилах поведения в аварийной ситуации, я перекинулась с «немцем» парой слов. Oн сказал, что летит с семьёй. Впереди сидела его жена в окружении пятерых белокурых детей от 7 до 15 лет. «Что будете делать в Эфиопии?» - полюбопытствовала я.
«Сейчас летим в гости к другу-эфиопу. Мы - канадцы, из Эдмонтона, но прожили в Эфиопии 14 лет», - ответил мой собеседник.
«Ого! А чем вы занимались там?»
«Сотрудничали с местной церковью, помогали детям изучать Библию и английский язык, занимались благотворительностью...»
«Вы миссионеры, что ли?»
«Да.»
Мысленно записываю себе в актив +1 и решаю, что после всего, что между нами было, пора бы и познакомиться. Называю своё имя.

«Очень приятно», - говорит мой сосед, - «а я – Рольф».

~~«Хенде хох! Гитлер капут!» - заорала я.~~

Я сидела у окна, а Рольф – у прохода. Кресло посередине пустует. Лететь 13 часов.

«Рольф, не возражаешь, если я займу оба кресла и прилягу? У меня побаливает спина, сидеть 13 часов мне будет тяжело.”

Рольф с готовностью согласился, а потом сделал неожиданное для меня, но совершенно логичное для себя действие:

“Пиля, можно я помолюсь за тебя?”

“~~Bаляй, чувак~~ Да, конечно.”

Он наклонил голову, поднял руки к лицу и молитвенно сложил их: “Господь наш всемогущий, избавь сестру Пилю от боли, сделай так, чтоб её спина выздоровела, сделай так, чтоб ей было комфортно в полёте, дай нам силу и защиту твою, Господи, благослови этот полёт и сестру Пилю! Аминь!”
Уж не знаю, что помогло - молитва или две выдутые мною на борту банки пива, но к моменту приземления боль действительно прошла, и я ринулась навстречу своему первому африканскому приключению.

Борт приземлился рано утром, когда солнце только встало:

Так выглядит аэропорт на картинке на заборе:

А так – в действительности:

И правильно - нефиг читать то, что написано на заборах.

Местное население в здание аэропорта не допускается, за этим следит охранник на входе:

Так что встречающие ждут на улице:

В Эфиопии 90% (если не больше) денежных операций совершаются за наличные (даже в международной зоне аэропорта из шести работающих кафе кредиткой можно было расплатиться только в одном). Поэтому денежные купюры, прошедшие через сотни тысяч рук, текстурой своей напоминают туалетную бумагу. Они истёрты до тончайшего, полупрозрачного состояния, невероятно замусолены и потресканы. На фото я их сильно осветлила:

Вывозить из Эфиопии эфиопские деньги можно только до 200 бир. В американских долларах это $7.40.

В стране процветает оголтелый расизм: в то время, как абсолютное большинство населения чёрнoе, манекенами работают исключительно белые:

На этой улице находилась моя гостиница – жёлтое здание посередине. Она мне понравилась. Чистая и аккуратная, с очень приятным обслуживающим персоналом. Почему она находилась в этом районе – понятия не имею.

Оглядываю окрестности с балкона. Гостиница стоит на краю очень бедного квартала: большинство домов – хибары и лачуги без окон, сколоченные из фанеры, листов жести, кровельного железа, шифера, брезента, а то и просто из палок:

Но – почти на каждой установлена спутниковая антенна.

Я отдохнула и решила прошвырнуться по раёну. По тому самому, который наблюдала с балкона.

Одна часть дома – вроде бы цемент, а другая – из палок, грязи и, по-моему, – навоза. Снимала через дырку в заборе и ближе подойти не могла.

Несмотря на бедность, хозяева этого дома стараются как-то создать уют – у стены посажены цветы, на окне подобие занавески.

Посмотрите внимательно на это фото:

Вязь из колючей проволоки в нижней части – это кусок забора частного дома, который одной стороной примыкает к гостинице, а другой соседствует с эфиопской фавелой. Это дом одной семьи. Пример из категории «Аддис Абеба – город контрастов».

Контраст между нищетой и богатством удивляет не тем, что он есть, а тем, что эти полярные способы существования мирно соседствуют, скажем так, на расстоянии вытянутой руки друг от друга.

Например, вот это

находится всего в ста метрах от этого

На этом кадре слева – халабуда из палок и грязи, справа - помпезные ворота богатого дома.

То, что было слева. Это не забор - это стена дома.

Интересный факт, удививший меня: в этих лачугах есть канализация и электричество. Как мне сказали, если дом, какой бы халупой он не выглядел, не является нелегальным строением, то к нему будут подведены электричество, водопровод и канализация. Мне очень хотелось проверить достоверность этого утверждения. Когда-то в Непале я напросилась на визит в квартиру официанта, которого видела впервые, и сделала интересный репортаж оттуда (в ЖЖ не выкладывала). Но в Эфиопии чувство самосохранения взяло верх над приключенческим азартом, особенно после пары инцидентов, o которых я расскажу чуть ниже.

Гляньте – кажется, что самострой, но провода-то подведены.

Обратите внимание: сзади впритык к строящемуся зданию надстроен «второй этаж», с которого можно попасть на стройку. По выходным, когда нет рабочих, жильцы вовсю используют эту дополнительную площадь, я сама видела, как там гуляла женщина с ребёнком.

Собирая африканский фотоурожай для этого поста и своих лекций-презентаций, я столкнулась с определённой трудностью. Дело в том, что фотографироваться в Эфиопии очень не любят. Этот кадр – один из редких, когда мне улыбались и относились доброжелательно:

Однако, более, чем в половине случаев реакция была совершенно обратной. Люди смотрели с подозрением, некоторые отворачивались, многие делали запрещающий жест рукой и кричали 'No!'. Например, этот мясник

Я попросила у него разрешения сфотографировать только процесс разделки мяса, без его лица. Не дал.

Ну и не надо. Сфотографировала в другом месте:

Лохматое – это не шерсть, это ворсинки рубца:

Почему-то наиболее рьяно запрещали фотографировать владельцы магазинов и маленьких лавочек, хотя, именно они должны были быть заинтересованы в рекламе своих товаров. Жаль, но из-за этого я не смогла сделать много интересных кадров.

Для такси в Аддис Абебе используют 'Жигули' первой модели:

Когда я начала издали фотографировать автомобили, то стоявшие возле них водители подняли крик и замахали на меня руками. Я подошла поближе и навела объектив на одну из машин. Только тогда, видя, что предмет моего интереса не затрагивает их дражайшие персоны, мужики успокоились, а хозяин машины открыл дверцу и жестом пригласил сделать кадр внутри

после чего попросил денег за съёмку. Не дала.

Но вернёмся к моему первому выходу, когда я решила поизучать вблизи то, что видела сверху с балкона.

На крыльце то ли дома, то ли торговой лавки, то ли сарая сидели несколько женщин в национальных одеждах и занимались чем-то национальным. У одной за спиной был привязан ребёнок, как это принято в Африке. Прекрасная жанровая сценка. Я, стоя на противоположной стороне улицы, подняла фотоаппарат, как вдруг из тёмной глубины строения выскочил мужик, выставил вперёд руку и резко крикнул «Nо photo!!»
Опуская камеру, я, не глядя, успела нажать кнопку. Правда, композиция вышла покоцанной: тётки отвернулись, а главный герой пережил трепанацию черепа:

Этого очаровательного пацана зовут Йедидья. Ему 8 лет.

Он сам подошёл ко мне, когда я бродила по раёну. В отличие от детей, которых я позже встретила в деревнях и пустыне, и которые по-английски знали только 'хеллоу' и 'мани-мани', Йедидья заговорил со мной на довольно хорошем английском и совершенно не просил денег. Рассказал, где учится, сколько имеет братьев и сестёр, поинтересовался, откуда я приехала.
Пацанчик был очень живой, непосредственный, при этом хорошо воспитанный. Он так понравился мне, что я предложила ему побыть завтра утром моим экскурсоводом по окрестностям. Хотела дать мальчишке возможность заработать, а себе – увидеть Аддис Абебу так, как её не видит обычный турист. Йедидья с радостью согласился. Но вышедшая из ворот его мама, которая слышала наш разговор, твёрдо сказала «нет».

«Почему?» - удивилась я.

«Потому что он маленький – ему всего 8 лет, и я не хочу отпускать его одного гулять по этому району», - объяснила она мне.

«Опа!» - мелькнуло у меня в голове, - «эфиопская мама не отпускает эфиопского ребёнка гулять в светлое время суток там, где я шляюсь одна на ночь глядя.

Я попрощалась и заспешила в гостиницу, так как солнце уже зашло, а идти в сумерках как-то не хотелось.

Эта улочка вливалась в другую, покрупнее, на которой находился тот самый то ли магазин, то ли сарай, откуда 20 минут назад выскочил мужик с приветственной речью.

..Он поджидал меня на перекрёстке, метрах в 50 от своих владений. Не один - с двумя подростками и девушкой. Сначала я даже не поняла, что это тот самый тип, потому что совершенно не запомнила его лица.

Я беспечно приближалась к этой славной компашке, когда её предводитель преградил мне путь и рявкнул по-английски: “Какого хера ты здесь всё фотографируешь?!!” Его подручные мгновенно обошли меня с флангов. Случайные прохожие, шедшие по своим делам, заинтересованно остановились, предвкушая грядущий экшен, и стали занимать места в партере, образуя внешнее кольцо. “Бля, грамотно”, - оценила я про себя тактический маневр противника. «Что, Пиля, не сиделось на жопе ровно? Xотела экстрима? Счас будет тебе полный пакет, ол инклюзив и бонусы сверху. Tолько для вас, мадам, и только сегодня! Никто не уйдёт без подарка.”

Негры стояли близко и плотно, почти касаясь меня. Одной рукой я придерживала и прижимала к себе висящий на боку фотоаппарат, другой – прикрыла поясную сумку, в которой лежали паспорт, телефон и местные деньги долларов на 50. Несомненно, эти действия были призваны обеспечить мне полную безопасность в разворачивающейся ситуации.

“..Почему ты фотографируешь?!” - не унимался мужик. Он выставил перед собой телефон, снимая на видео всё происходящее.

Чёрт побери, Пиля! У тебя берут интервью! В Африке, в первый день пребывания! При скоплении зрителей. Это ли не счастье?

“Это мой первый визит в Эфиопию и мне интересна жизнь людей - чем занимаются, как одеваются, что едят, где живут, как отдыхают. Здесь всё очень непохоже на мою страну, поэтому я и фотографирую – чтобы было что вспомнить о поездке.” Я говорила спокойно, дружелюбно и довольно убедительно – мне нужно было успокоить этого разъярённого человека и показать, что я ему не враг. Но, признаюсь – мне было реально страшно.

“А кому ты будешь показывать фотографии?” Голос мужика звучал требовательно, но агрессии поубавилось. «Друзьям. Им тоже интересна далёкая страна, в которой они не были». «Ты не журналистка...» - вопросительно-утвердительно пробормотал он и под конец перешёл на старческое брюзжание: “Приезжают, снимают, а потом показывают всем, как у нас плохо и грязно...”

Воспользовавшись смятением оппонента и понижением градуса прений, я протиснулась между стоявшими на моём пути людьми и пошла прочь. Догонять меня они не стали. Мой первый день в Африке, полный впечатлений, подходил к концу. Уже после поездки я подумала: выложил ли мужик «интервью» со мной на Ютюб или где-нибудь ещё?

В Аддис Абебе действительно грязно. Кучи мусора на разбитых тротуарах. Часто тротуаров и вовсе нет.

Одна из главных улиц города:

Бросается в глаза большое количество безработных молодых парней. Группками они сидят целыми днями на улицах

И почему-то особенно любят тусоваться на разделительных ограждениях дорог и мостов

При том, что вокруг дохрена работы по благоустройству собственного города, я не видела, чтобы кто-то этим занимался. Как и не видела вот так же праздно проводящих время женщин.

Уже привычная картина – подростки, тусующиеся на разделительном газоне дороги. Наша машина замедлила ход из-за начинающейся пробки, и тогда один из этой отдыхающей компании подошёл и ткнул кулаком в окно напротив меня. В руках я держала камеру и успела сделать кадр, хоть и корявый:

Увидя, что я сфотографировала их, детишки гневно заорали. На нашу беду, тут движение совсем остановилось.

В следующее мгновение они все вскочили, подбежали к машине и со злобными мордами начали колотить кулаками по окнам, что-то выкрикивая на своём языке (в принципе, нетрудно догадаться, что). Один из них смачно плюнул на стекло. К счастью, через минуту движение возобновилось, но вы можете представить каковы были наши ощущения в течение этой минуты.

В местном историческом музее я увидела что-то до боли знакомое и родное

Ассоциации продолжились и после выхода из музея во дворик

И уж совсем полный восторг вызвал АлексанСергеич, там же - в музейном дворике. Уважают, панимашь!

А знаменитая Люся – сохранившийся на 40% скелет австралопитека, меня совершенно не впечатлила. Какие-то обгрызенные кости под стеклом, суповой набор. Ну и что, что им 3.2 млн лет?